На прошлой неделе, в рамках первой сделки были освобождены более 100 заложников, 79 из них израильтяне, женщины и дети самых разных возрастов – от 2 до 85 лет.

Еще до их освобождения с их семьями работали психологи, чтобы объяснять им как вести себя при встрече с вернувшимися родными, ведь все они возвращаются в очень разном моральном и физическом состоянии.

Многие не готовы говорить о пережитом публично, некоторые не готовы говорить об этом даже со своими близкими. Но кто-то уже пообщался с прессой и даже активно включился в борьбу за освобождение остальных заложников.

Таким образом, от самих заложников, их близких и профессионалов, работающих с ними, у нас постепенно появляются крупицы информации и свидетельств о том, что переживали эти люди.

Кроме жестокого обращения, то, что повторяется во многих свидетельствах – это тяжелое психологическое давление. В некоторых случаях заложников заставляли пересматривать видео зверств, совершенных 7 октября. Заложникам часто говорили, что дома их никто не ждет, что Израиль не заинтересован в их возвращении, что их родных давно нет в живых. Так, некоторые дети были удивлены, когда увидели своих родителей живыми. Они были также удивлены, узнав, что за их освобождение боролись во всем мире.

Часть заложников держали под землей, в туннелях, часть – в закрытых помещениях или в частных домах, приближенных к ХАМАС семей. Многие из них потеряли счет времени, ведь больше месяца не могли различить день и ночь. Многим было тяжело снова увидеть дневной свет, а 9-летняя Эмили Хэнд, хоть ее и держали в разных домах, думала, что провела в заложниках целый год.

У многих не было никакой информации о том, что происходило в Израиле с 7 октября. Порой последнее что они видели – это жестокое убийство своих родных. Некоторые не знали о судьбе своих близких: живы ли они или находятся также в плену. Кому-то повезло чуть больше и у них был иногда доступ к израильским радиостанциям. Так Ярден Роман-Гат совершенно случайно узнала, что часть ее родных остались в живых. А кто-то же наоборот узнал о смерти своих близких по радио. Но большинству пришлось узнать обо всем только по возвращению.

Пока у нас есть только первая и очень отрывочная информация о том, что на самом деле происходило в Газе. Чем больше будет проходить времени, тем больше подробностей мы будем узнавать, ведь мы знаем, что иногда должно пройти немало времени, чтобы люди, пережившие тяжелую психологическую травму, решились рассказать о пережитом опыте. Но уже сейчас понятно, что для многих заложников ужасы, насилие и травмы далеко не закончились на их захвате 7 октября а продолжались все 50 дней нахождения в плену.

Публикуем ниже перевод части доступных на сегодняшний день свидетельств.

Томас Ханд, отец 
освобожденной заложницы Эмили Ханд (9 лет) в интервью CNN:

“Самым шокирующим и тревожным во встрече 
с ней было то, что она говорит только шепотом. 
Я не слышал ее и практически прислонил свое ухо 
к ее губам. И я услышал, как она говорит: 
«Я думала, тебя тоже похитили». Она рассказала, 
что они были не в туннелях, а перемещались 
из дома в дом, которые она называла «коробка». 
Я спросил ее, как долго она была в «коробке». 
Она ответила «год».

К сожалению, она осознает все, что произошло 
7 октября. Мне пришлось ей сообщить, что ее мачеха была убита в тот день. Это было тяжело. 
Мы сказали ей и ее глаза наполнились слезами, 
она только сказала «Ах». Ужасно говорить ребенку такие вещи, но эксперты советовали поставить точку. Звучит жестоко, но нельзя давать ложные надежды”.

Дебора Коэн, тетя освобожденного заложника Эйтана Яхаломи (12 лет), 
в интервью BFMTV:

“Эйтан пережил ужасы. ХАМАС заставлял их смотреть видеозаписи зверств 
(7 октября — ред.), которые никто бы не хотел увидеть. Каждый раз, когда кто-то из детей начинал плакать, они угрожали оружием. Когда Эйтана только привезли в Газу, он подвергся насилию со стороны обычных жителей”.

Елена Труфанов, 
(50 лет), освобожденная заложница, в интервью Detaly.co.il:

Примечание ред. Елена была освобождена из плена вместе со своей мамой Иреной Тати; днем позже была освобождена девушка ее сына Сапир Коэн. Сын Елены, Саша, по-прежнему в заложниках. Виталий, муж Елены, был убит террористам 7 октября.

“Я сказала: останусь в Нир-Оз. Хамасовцы говорили: «Но мы придем снова. Мы придем через два, через три года». Я отвечала: хорошо, приходите, я буду вас ждать. Я никуда из Нир-Оз не собираюсь».

Пока я была в тоннелях, я научилась, прежде всего, не стесняться и говорить то, что я думаю. И тому, что я готова на многое ради своего сына 
и своей семьи. Я ничего не боюсь уже.

Когда вернется Саша, скажу ему, чтобы женился 
на Сапир. Она замечательная девушка. Я ее видела несколько раз до этого. В плену мы, конечно, 
за те дни, которые спали рядом на матрасах, познакомились намного ближе. Я надеюсь, 
что он вернется, и у них все сложится”.

Гилад Корнгольд, дедушка освобожденных заложников Яэль Шоам (3 года) и Наве Шоам (8 лет), в интервью 12-м каналу:

Примечание ред. ХАМАС похитил семерых родственников Гилада, шестеро из них были отпущены, в том числе мама Яэль и Наве 38-летняя Ади. Сын Гилада и муж Ади 38-летний Таль Шохам все еще в заложниках у ХАМАС.

“Когда я прихожу к ним, я вижу их горе. Яэль все время рядом с мамой, она никогда не отходит от Ади. Еще два дня назад она шептала, вообще не говорила 
в полный голос. Наве чуть лучше, но он прекрасно осознает что произошло с того момента, как их похитили. Он видел всё. Он не говорит, не задает вопросы ни об отце, ни о дедушке. Насколько нам известно, все шестеро находились в одном месте. Отца с ними не было”.

Элла Бен Ами, дочь освобожденной заложницы Раз Бен Ами (57 лет), в интервью 12-м каналу:

“Ее сильно унижали, она пережила очень 
и очень тяжелый опыт, с ней плохо обращались, 
и это теперь запечатлено в ее сердце. Она очень боится за заложников, которые остались там. Ей там буквально промыли мозги. И она сейчас не живет в нашем мире, она все еще там.

Теперь любая мелочь вызывает у нее энтузиазм. Самое элементарное, я не знаю, полотенце для душа, или шоколадка, или какой-то напиток. Раньше, если после ужина оставалась еда, мы ее выбрасывали. Теперь запрещено. Нельзя выкидывать. Все нужно убрать и положить 
в холодильник”.

Янив Яаков, дядя освобожденных заложников Ягиля Яакова (12 лет) и Ора Яакова (16 лет)

“Они рассказали нам истории того, что они пережили в Газе. Это ужасные истории. Детей сажали на мотоциклы и их ноги прижимали к выхлопной трубе, чтобы вызвать этим ожоги. Это было сделано для того, чтобы пометить детей на случай, если они попытаются сбежать, и тогда ХАМАС смог 
бы их найти. С ребятами ужасно обращались и накачивали наркотиками, но по крайней мере сейчас они с нами”.

Дамиан Ройтман, сын освобожденной заложницы Офелии Ройтман (77 лет), 
в интервью 12-м каналу:

“Мою маму держали в полуторакомнатной квартире. Она находилась в одной маленькой закрытой комнате, в другой комнате жила пара. Там было маленькое окно, которое они закрыли, и она не могла видеть, день сейчас или ночь. ‌‏Как только она поняла, что осталась одна, вспомнив истории людей в годы Холокоста, она решила, что будет вести дневник. И это кое-как поддерживало ее. Она поняла,  что молитвы проходят пять раз в день, стала считать их и записывать все в дневник. Так, призывы муэдзинов и сами молитвы давали 
ей примерное понимание того, какой сегодня день, или ночь, какой час”.

Профессор Итай Песах
из команды медиков и психологов работающих с освобожденными заложниками:

“Нам выпала честь оказать помощь 29 освобожденным, почти все без исключения, первое, что они хотели сделать, когда встретились со своими семьями, ­­­– это поговорить. Мы много слышали от них о психологических играх, в которые ХАМАС играл с ними, в качестве психологического насилия. Такое ощущение, что это не случайные совпадения, и не просто какие-то отношения, которые случайно развиваются между похитителем 
и похищенным. Была создана целая система, чтобы играть 
с их разумом для достижения каких-то своих целей… Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что речь идет 
о всем спектре издевательств, которые только можно представить.

Я часами сидел у их постелей и слушал их истории, это очень похоже на свидетельства людей, переживших гетто или концентрационные лагеря”.

Профессор Дрор Мендель из команды медиков и психологов работающих с освобожденными заложниками:

«Мы видели некоторых детей, которые были доставлены с ортопедическими травмами, есть девочка, которой потребовалась операция. Травмы ног, рук, шрамы, которые были у детей, ожог на ноге ребенка, который, по его словам, был ожогом от мотоцикла. Мы наблюдали очень низкие гигиенические условия, действительно на таком уровне, что я не помню, чтобы сталкивался с такими вещами у детей. Вши, сыпь, раздражение кожи, кожные инфекции.»