7 октября все семью Бибас: Ярдена, Шири и их детей, четырехлетнего Ариэля и годовалового Кфира захватили в заложники.

Кфир и Ариэль стали символами мировой борьбы за вызволение заложников и должны были быть освобождены в рамках первой сделки. ХАМАС заявляет, что они погибли, но до сих пор эта информация не подтверждена, и их судьба неизвестна.

Офри Бибас-Леви, сестра Ярдена Бибаса, тетя Ариэля и Кфира, поделилась своими чувствами и мыслями в интервью Хагар Кохави, в рамках подкаста Ynet ха-Котерет (הכותרת).

Публикуем переведенные отрывки из интервью.

Он был уверен, что Шири и дети в порядке

Мы почти ничего не знаем. Самая последняя информация о Ярдене поступила от тех, кто был освобожден в первой сделке, кто видел его в тоннелях. Они восполнили недостающую картину с последнего сообщения, которое Ярден отправил мне в 9 утра 7 октября. Он написал: “к нам в дом заходят” и после этого связь пропала. Через два часа появились кадры Шири с детьми, чуть позже – кадры проникновения в их дом.

Мы узнали, что Ярден пытался оказать сопротивление, у него был пистолет, он оставил Шири и детей в убежище и отправился в бой. В доме мы видели несколько следов перестрелки, пули от разного оружия. Ярдена забрали первым. Спустя время в дом зашла другая группа, которая забрала уже Шири с детьми.

По словам других заложников, Ярден был уверен: тем, что он вышел их защищать, он спас их и они должны быть в порядке. В какой-то момент один из террористов даже сказал ему, что они в Тель-Авиве, чтобы он перестал постоянно спрашивать о них.

Ужасное видео

Но Шири с детьми забрали достаточно быстро. Через 
полчаса после последнего сообщения Ярдена они уже были 
в Хан-Юнисе. И с тех пор мы не знаем, что с ними произошло.

Последняя не подтвержденная информация – это сообщение ХАМАС в последний день перемирия в рамках первой сделки. Они сказали тогда, что Шири с детьми должны были освободить в рамках сделки, но они якобы погибли от бомбардировок израильской армии.

На следующий день они опубликовали ужасное видео 
с Ярденом. Перед записью ему сказали, что Шири с детьми погибли, и заставили обратиться к премьер-министру 
с просьбой вернуть их домой.

До сих пор у нас нет уверенности ни по поводу Шири 
с детьми, ни по поводу Ярдена.

Увидеть брата сломленным

В день публикации видео я сначала увидела новость. Моя подруга сомневалась, отправлять ли мне видео, кто-то говорил не смотреть, но я настояла. До тех пор у нас не было никаких индикаций, никаких фото и видео Ярдена с момента похищения, потому я ощутила потребность увидеть и услышать своего брата.

Я увидела ужасно похудевшего, сломленного человека. 
Ни следа улыбки, ни света в глазах, которые были так свойственны ему, я не увидела. И я не могу представить себе, зная его и насколько Шири и дети были целым миром для него, что он мог переживать в тот момент.

От освобожденных заложников мы узнали, что спустя 50 дней в плену он уже был в плохом ментальном состоянии. И если сообщение о смерти жены и детей разрушило бы любого в самом нормативном состоянии, можно только представить, что пережил человек, которому с этой новостью пришлось справляться там, под землей, наедине с собой.

И у нас не было никакой возможности быть рядом с ним, сказать, что мы не знаем наверняка, правда ли это, обнять его, быть с ним. Это было тяжело.

Жить в полной неизвестности

Мы живем в полной неизвестности и уже привыкли 
к этому. Это часть нашей жизни. Это может быть странно, но мы даже боимся определенности в какой-то степени.

С одной стороны, каждый раз, когда на повестке какая-то сделка, мы требуем от правительство шагов, ведь Шири и дети – это их долг еще с прошлого раза, и нужно бороться за их освобождение, как-будто они живы, вне зависимости от заявлений ХАМАСа.

С другой стороны, определенность пугает нас. Ведь мы привыкли за столько времени жить в одной реальности, в которой еще есть крупицы оптимизма, но когда-то придется заново привыкать жить в другой.

Чувство, что о них забывают

Каждый раз нам не просто публиковать их фотографии. 
Мы публиковали фотографии Ариэля на прошлый Лаг БаОмер, фотографии с дня рождения Шири. Каждый раз я спрашиваю себя, какое у меня право придавать такой публичности их личную жизнь. Но все эти 8 месяцев мы должны принимать все решения за них, и выбора у нас нет. Первые месяцы войны и во время первой сделки абсолютно все в Израиле 
и в мире ждали освобождения Кфира и Ариэля.

Но после того, как сделка развалилась, и ХАМАС выпустил свое сообщение, у меня есть ощущение, что нам приходится прилагать гораздо больше усилий, чтобы поддерживать внимание к этой теме и напоминать всему миру, что вообще-то там остались два ребенка, один из которых младенец. Что это ненормально. Что целую семью с детьми похитили.

Мне казалось, все должны кричать об этом. Но время проходит, и крепнет ощущение, что о них забывают.

Что если у нас не будет ответов?

Я не могу представить себе ситуацию, в которой возвращается Ярден, и у нас не будет ответов на его вопросы. Не могу представить, что он вернется, и ему не будет здесь места без Шири и детей.