Что происходит в израильских СМИи при чем тут дела Нетаньягу?
Специальный материал
2009-2014
Глава 5. “У нас уже получилось неплохо в 2009”. Дело 2000.
В 2014 году в синагоге к Ари Харо обратился с просьбой некий израильский бизнесмен с международными связями. Через время, летом 2014 года, премьер-министр Нетаньягу встретился с президентом Мадагаскара. Казалось бы, что здесь необычного, и как все это относится к еще одному уголовному делу премьер-министра?
Дело в том, что встреча была организована лоббистской компанией 3H, которая до 2014 года принадлежала тому самому Ари Харо. В синагоге бизнесмен сказал Харо, что пригласил президента Мадагаскара приехать в Израиль, и попросил организовать встречу с премьер-министром. Харо на тот момент был главой штаба премьер-министра и, дабы избежать конфликта интересов, был вынужден продать свою долю в лоббистской компании, которая в итоге и организовала встречу за 124 тысячи шекелей.
Проблема заключалась лишь в том, что Харо на самом деле не продал долю в компании и косвенно продолжал ею руководить, за что и был арестован. История на этом бы и закончилась, если бы у Харо не было на телефоне крайне интересных записей, которые были сделаны по указанию самого Нетаньягу.
Но вернемся сначала к вопросу, почему развалилось правительство в 2014 году? Большинство новостных сообщений того времени приводят финальной трещиной правительства закон о “национальном характере”. Закон, окончательно принятый лишь в 2018 году, уже тогда вызвал большое возмущение и много шума. Нетаньягу отстранил от министерских должностей Яира Лапида и Ципи Ливни (сегодня сложно уже представить себе такие сочетания в правительстве), высказавших свой протест закону. Нетаньягу в своей манере проехался по достижениям двух министров и назвал их действия против правительства попыткой “путча”.
Но другой, чуть менее заметной на тот момент причиной было голосование в предварительном чтении за “закон Исраэль хаЙом”. Во всяком случае, именно эту причину приведет в 2017 году сам Нетаньягу. Членам коалиции была дана свобода голоса по этому закону и в прямом эфире Нетаньягу окрестил это голосование не иначе, как “позор”.
Закон напрямую касался двух конкурировавших газет: Йедиот Ахаронот – многолетного монополиста и ветерана рынка печатной прессы в Израиле (которой также принадлежит сайт Ynet и журнал Калькалист) и основанной в 2007 году американским миллиардером Шелдоном Эдельсоном (близким к Нетаньягу) газеты Исраэль хаЙом.
Все дело в том, что газета Эдельсона, в отличие от конкурентов, распространялась бесплатно. Более того, цены на рекламу, что в данной модели должно было стать как бы главным источником дохода и окупаемости, были ниже рыночных (согласно данным издания עין השביעית). Газета была явно экономически не окупаемым мероприятием, в которую Эдельсон просто вливал большие деньги.
Кроме того, газета очевидным образом была направлена на поддержку лично премьер-министра Нетаньягу. Об этом в 2013 году выпустил расследование Равив Друкер в передаче ха-Макор המקור. Но и без расследования это был более или менее общепринятый взгляд. Газету в шутку называли Бибитон (сочетание сокращенного имени Нетаньягу и газеты на иврите – итон), остальные политики справа ее, мягко говоря, не жаловали и не считали газетой, представляющей правые взгляды, так как нередко она проезжалась по главным конкурентам Нетаньягу именно справа.
Бесплатное распространение 250 тысяч экземпляров газеты в день пошатнуло империю Йедиот Ахаронот и ее потомственного владельца Арнона “Нони” Мозеса, делавшего до тех пор на самой популярной газете страны большие деньги.
Считалось, что “закон Исраэль хаЙом”, запрещавший распространять газеты свыше определенного тиража бесплатно, был пролоббирован лично Мозесом. Мозес, всегда таинственно державшийся в тени, считался одним из самых влиятельных людей в стране. Про него ходили разные слухи, что он, подобно главе мафиозного клана, имел большую власть над политиками, и простыми действиями через свою газету мог или продвинуть чью-то карьеру или наоборот похоронить ее.
Уже знакомые нам из прошлой главы Йешуа и Алович чуть ли не дрожащими голосами говорили о Мозесе, о том, что его лучше не тревожить, и на своем кодовом языке называли Нетаньягу – “Гадоль миЙерушалаим” (Большой из Иерусалима), а Мозеса – “Гадоль миТель-Авив” (Большой из Тель-Авива). Все полагали, что Мозес и Нетаньягу – кровные враги, не переносившие друг друга с самого начала. Но ставки поднялись еще выше, когда Исраэль хаЙом покусился на империю Мозеса, в то время как Йедиот Ахаронот и Ynet и без того отнюдь не жалели Нетаньягу.
Арнон Мозесвладелец Йедиот Ахаронот
Шелдон Эдельсонвладелец Исраэль хаЙом
Ари Хароглава штаба премьер-министра
Нир Хефецпресс-секретарь семьи Нетаньягу
Ключевые фигуры в деле 2000
То, что закон, иницированный оппозицией, был поддержан в предварительном чтении, включая депутататов коалиции, казалось большим ударом и промежуточной победой Мозеса над Нетаньягу. Так думала примерно вся страна, кроме нескольких человек, знавших правду: что скрывается за показательным выступлением Нетаньягу, столь артистично оклеймившего своих коллег позорной меткой.
Все дело в том, что через короткое время после “позорного” голосования, Нетаньягу встретился за сигарой с самим Мозесом. Это была четвертая из шести встреч между двумя лишь за последнее время. Всего, на протяжении нескольких лет, двое встречались минимум 12 раз.
Об этих тайных встречах стало известно лишь в 2017 году, когда арестованные Ари Харо и Нир Хефец пошли на сделку с правосудием и предоставили железные улики.
Неясно почему, но близкие к Нетаньягу адвокаты, и в частности Давид Шимрон (известный также по делу о подлодках), посоветовали премьер-министру, то ли для страховки, то ли еще для чего, записать встречи с Мозесом. Задача легла на Ари Харо, в 2014 году – главу штаба премьер-министра.
Харо записал лишь две из многих встреч, но и этого оказалось более, чем достаточно, чтобы заглянуть в удивительный мир этих двух “кровных врагов”. На первой записанной (и четвертой из шести) двухчасовой встрече, перед тем как перейти к делу, Нетаньягу и Мозес довольно вальяжно и вполне в товарищеской манере обсуждают жизнь и политику, перемывая кости разным своим коллегам.
Но затем начинается разговор по делу. Нетаньягу заявляет, что закон Исраэль хаЙом на самом деле хорош, и обещает Мозесу провести его даже до выборов, через специальную комиссию в переходном правительстве. Мозес сомневается, что это возможно, но не начинает спорить. В ответ на это он обещает Нетаньягу, во-первых, сбалансировать его отображение в Йедиот Ахаронот и Ynet в преддверии выборов, во-вторых, предлагает самому Нетаньягу выбрать какого-то журналиста, которого Мозес возьмет к себе, и в-третьих, он берет на себя сразу “гарантийный” платеж, так сказать, жест доброй воли еще до официального старта сделки.
Мозес спрашивает, кто больше всего беспокоит Нетаньягу, на что тот отвечает – Нафтали Беннет, молодой и перспективный политик, глава правой религиозно-сионистской партии Байт Йегуди. Нетаньягу не хочет, чтобы тот получил слишком много мандатов на предстоящих выборах.
На следующую встречу, через неделю, Мозес гордо приходит с выполненным домашним заданием: абсолютно незначительная критическая статья в специализированном разделе Ynet про возглавляемое Беннетом министерство экономики превратилась в новость на главной странице с прямым упоминанием министра. Беннет в своем Facebook-посте реагирует драматически, говоря, что “Ynet пустила ему лживую пулю в лоб”.
Нетаньягу же на этой встрече неожиданно дает заднюю, начинает увиливать, отрицает, что просил что-либо связанное с Беннетом, но главное, сообщает Мозесу, что сейчас принять нужный тому закон не получится, и он обязательно сделает это где-то через полгода, уже после выборов. Разговор приобретает другой тон, и двое начинают снова осторожно намекать на возобновление “боевых действий”.
Впоследствии, это станет основной линией защиты Нетаньягу в деле 2000: что закон он никогда проводить не собирался, все было сделано лишь для вида, а записанные разговоры – это не что иное, как беседа опытного шантажиста Мозеса с жертвой – Биньямином Нетаньягу.
Но есть небольшая загвоздка. Во-первых, неясно почему жертва, даже записавшая уже то, как ее шантажируют, сразу же не обратилась с записью, скажем, к генпрокурору.
Во-вторых, как выяснилось, это была далеко не первая итерация и попытка прийти к регулирующему рынок соглашению. На первой встрече Мозес говорит несколько ключевых вещей. Во-первых, издатель газеты прямо обещает премьер-министру, что в его возможности входит сохранять власть Нетаньягу столько, сколько тот захочет. Во-вторых, Мозес верит, что это далеко не пустые слова, и ссылается на две предвыборные кампании, выигранные Нетаньягу.
В 96-м году после дебатов Натаньягу с Шимоном Пересом, Йедиот Ахаронот вышел с заголовком “Биби убедил больше”.
В качестве второго примера, Мозес приводит другую кампанию и недвусмысленно говорит: “У нас уже получилось неплохо в 2009”. И для того, чтобы понять, что же произошло в 2009, нам понадобится уже знакомый нам Нир Хефец.
До 2009 года Хефец – человек Мозеса. Он главный редактор выпуска выходного дня Йедиот – “7 дней” – главной “дойной коровы” Мозеса, приносящей ему больше всего денег. В 2009 году Хефец переходит на работу к Нетаньягу – рискованный шаг, который не все в окружении премьер-министра оценили, считая Хефеца кем-то вроде “троянского коня” из “вражеской империи”. Именно это подозрительное к нему отношение заставляет Хефеца принять, как окажется впоследствии, спасшее его решение – записывать большую часть телефонных разговоров.
Когда в 2017 году его арестуют по делу 4000 и обнаружат, что тот, в том числе, уничтожал улики в ходе той самой роковой встречи с Аловичами, Хефец пойдет на сделку с правосудием и предоставит полиции сотни записанных телефонных разговоров.
Из этих разговоров и свидетельств Хефеца мы и узнаем больше деталей о том, что происходило между Мозесом и Нетаньягу на протяжении многих лет. Еще работая у Мозеса, Хефец встречался с Нетаньягу в качестве посредника между двумя.
В 2009 году, в преддверии выборов, была заключена своеобразная сделка о “прекращении огня”: Мозес понижает градус критики Нетаньягу в газете, а тот убеждает Шелдона Эдельсона не выпускать бесплатные газеты выходного дня.
После выборов “огонь” возобновляется. Хефец, уже работающий на Нетаньягу, остается в роли посредника и пытается по инициативе Нетаньягу снова примирить их. Нетаньягу выдает Хефецу задание: выйти с Мозесом на связь и попытаться вернуть положение в “прежнее русло”. Мозес называет желаемую квоту по тиражу Исраэль хаЙом – Нетаньягу убеждает Эдельсона печатать именно столько, а не более.
Эти детали Хефец обсуждает по телефону с еще одним посредником – другом Эдельсона и Нетаньягу – Арноном Мильченом, о котором мы поговорим больше в следующей главе.
Со слов Мильчена, в какой-то момент Эдельсона стала раздражать переменчивость Нетаньягу в его играх с Мозесом: тот якобы то просил опустить тираж до 85 тысяч в день, то снова поднять его до 250, когда в Йедиот про семью Нетаньягу выходила какая-то очередная нелестная информация.
Эдельсон, со слов Мильчена, признав, что основал газету только “ради Биби”, стал устанавливать свои правила. Если Мозес ударяет по кому-то из семьи Нетаньягу – он хоть завтра завалит весь Израиль миллионом газет Исраэль хаЙом.
Вскоре, эти войны и их обсуждение стали вызывать у всех участников ощущение дурного незаконного привкуса. Эдельсон, со слов Мильчена, в шутку опасался, что из-за Нетаньягу и его трюков все они “будут сидеть в одной тюремной камере”. Хефец убедил Нетаньягу, что вся эта история начинает отдавать чем-то уголовным, и впервые озвучил идею специального закона, который бы разрешил распространять газеты бесплатно среди недели, но обязал бы продавать выпуски выходного дня. Со слов Хефеца, Нетаньягу очень загорелся этой идеей.
Поэтому закон 2014 года далеко не стал для Нетаньягу сюрпризом, и уж точно не мог быть “позором”, ведь сам Нетаньягу и его приближенные рассматривали возможность проведения подобного закона еще в 2010 году, а через пару недель после “позорного” голосования Нетаньягу уже сам за сигарами с Мозесом обещал, что проведет этот закон и без оппозиции.
Записи Хефеца, кроме солидных свидетельств по делам Нетаньягу и уникальной возможности окунуться в атмосферу ближайшего круга премьер-министра, раскрывают и довольно тревожные явления. Во-первых, грубое вмешательство и, главное, немалое влияние Сары и Яира Нетаньягу на порой ключевые решения в стране. Во-вторых, более близкое нашей теме – буквальное помешательство Биньямина Нетаньягу на теме СМИ.
По словам Хефеца, Нетаньягу всегда требовал, чтобы любые вопросы, связанные с отражением его семьи в СМИ, получали высший приоритет и сообщались ему в срочном порядке. А одна из самых абсурдных записей, обнародованных Гаем Пелегом на 12 канале, фиксирует самого Биньямина Нетаньягу инструктирующим Хефеца: в СМИ нужно обязательно сообщить, что их собака Кая попала в больницу и была прооперирована, а их сыновья Яир и Авнер по очереди дежурят и проводят с собакой ночи.
Больше записей Хефеца было обнародовано в серии документальных фильмов ха-Макор Равива Друкера на 13 канале: Секретные беседы Нетаньягу (2020: часть 1, часть 2), Государственный свидетель №1 (2022: часть 1, часть 2). Также Друкер опубликовал в 2019 году и беседы Нетаньягу с Мозесом.
Резюмируем. Премьер-министр и издатель крупнейшей (до определенных пор) в Израиле газеты на протяжении нескольких лет в тайне от всей страны пытались заключать сделки, воевали и грязно шантажировали друг друга, в очередной раз решая за граждан, как и какого качества и достоверности информацию им потреблять. Во все этом был также задействован американский миллиардер, который, судя по всему, создал свою газету в Израиле исключительно ради одного человека – премьер-министра.
Заметим сразу, что роль Йедиот Ахаронот и лично Нони Мозеса в этой истории ошеломляет не менее. Кроме методов работы премьер-министра, дело 2000 вскрыло также много лет известные лишь по слухам методы работы самого крупного и влиятельного газетного издательства страны, где по щелчку пальцев вся журналистская этика складывалась как карточный домик и все орудия направлялись на то, чтобы потопить или возвызисть ту или иную цель.
Стоит отметить, что после смерти Шелдона Эдельсона, его дела, включая газету Исраэль хаЙом, унаследовала жена – Мириям Эдельсон. С тех пор газета значительно изменила свой стиль и стала более похожа на газету правых взглядов, не стесняющуюся при этом критиковать Нетаньягу и действия его правительства.
Самое время задать нетривиальный вопрос. Что за сигары курил Нетаньягу на встречах с Мозесом, и что имел в виду Мозес, когда укалывал Арнона Милчена, говоря что от него мало толку, ведь он не умеет работать с журналистами.