Что происходит в израильских СМИи при чем тут дела Нетаньягу?
Специальный материал
Глава 3. “Аюб, ты свихнулся?” Рождение и перерождение 14(20) канала
Тогда же, в начале сентября 2019 года, Сэфи Овадия выпустил на 13 канале сюжет про Аюба Кару. Кроме прочего, в нем Кара признает, что “сверху” от него ожидали воспрепятствовать слиянию 10-го и 13-го каналов. Но всех в этом сюжете заинтересовали далеко не откровения самого Кары о работе в министерстве, а обнародованная серия записей, на которых премьер-министр буквально срывается на Кару, позволяет себе крайне повышенные тона и нескрываемые интересы.
Эта серия разговоров, состоявшихся в 2017 году, требует нашего детального разбора. Все начинается с задачи: спасти 20 канал (сегодня 14-й), затем предлагается средство: распустить работников или вовсе ликвидировать совет спутникового и кабельного вещания (премьер-министр явно настаивает на втором варианте), затем обсуждение, как это сделать в рамках закона.
Это, пожалуй, главное в этом разговоре и дальше мы разберем все детально. Перед тем лишь остановимся на том, что из этих разговоров захватило все заголовки (сознаемся, что наш заголовок тоже): повторенный дважды гневный крик премьер-министра “Аюб, ты свихнулся?”. Это не столь значительная, но важная часть пазла.
Что же вызвало подобный гнев? Дело в том, что сроки принятия закона о спасении 20-го канала были сжатыми, а специалисты в министерстве юстиции, видимо, были против ускоренной процедуры принятия таких прецедентных законов.
Примечание Как мы видим, вопросы должной процедуры принятия законов все еще имели значение. До продвижения спринтерскими темпами судьбоносных для страны законов судебной реформы оставалось 7 лет.
Тем не менее, Аюбу Каре удалось договориться с министром юстиции Айелет Шакед из партии Байт ха-Йегуди об ускоренной процедуре принятия закона в рамках хок ха-эсдерим (серия быстрых реформ, принимаемых вместе с годовым бюджетом).
Об этом написали в газете The Marker под заголовком “Шакед и Кара договорились о быстром продвижении закона, спасающего 20-й канал”. И именно это вызвало страшный гнев премьер-министра: что спасение канала якобы будет записано под именем министра из конкурирующей партии. Не сам закон и его детали, а заголовок в газете. Почему это важно? Мы поймем чуть позже. А пока вернемся к сути разговора.
20-й канал был запущен в 2014 году как спутниковый. То есть, смотреть по телевизору его можно было только в спутниковых пакетах, и за соблюдением условий лицензии следил отдельный регулятор – Совет кабельного и спутникового вещания.
Канал был запущен в результате выигранного тендера (единственным претендентом – компанией миллионера Ицхака Мирилашвили) на создание канала, посвященного еврейскому наследию, культуре, истории и религии. Тендер был запущен Советом кабельного и спутникового вещания в рамках инициативы по расширению телевизионного разнообразия путем создания специализированных каналов.
Немного регуляции
Каналы создаются не только инициативами снизу, но и сверху, исходящими от государства и регуляторов. Так, для запуска первых коммерческих каналов (2-го в 1993 и 10-го в 2002) были также проведены тендеры. Например, упомянутые нами ранее компании Кешет и Решет регулярно побеждали в тендере на обеспечение работы 2-го канала, вещаемого через наземные государственные волны.
Так и в этом случае, регулятор – Совет кабельного и спутникового вещания – время от времени организовывал тендеры на запуск специализированных каналов.
Проблемы между каналом и регулятором возникли моментально. Канал должен был служить своей изначальной цели – быть каналом еврейской традиции, культуры и наследия. Лицензия требовала как минимум 75% тематического контента и прямым текстом запрещала трансляции новостных и политических материалов. Соблюдались ли эти пропорции и запрет? Как бы выразиться помягче. И слепой бы увидел, что канал даже не старался не выглядеть политическим и новостным.
Это был практически абсолютно тот же 14-й канал, который мы знаем сегодня, только с вкраплениями традиции и иудаизма, разумеется, исключительно ортодоксального. На 20 канале была, к примеру, была передача “Ежедневный Рамбам”, где разбирались разные заповеди. Сегодня фактически вся программа трансляций 14-го канала состоит лишь из политических ток-шоу и новостных эфиров, а по категории “Ежедневный Рамбам” открываются почему-то лишь последние новости.
Все, что нужно знать про то, каким был 20-й канал, и, в общем-то, каким он и остается до сегодняшнего дня, можно уместить в следующем отрывке из флагманской прайм-тайм передачи “Патриоты” в 2016 году, где ведущий Арель Сегаль в женском парике насмешливо изображает депутата Кнессета от оппозиции Став Шафир. Неуместная, сексуализированная шутка практически до слез смешит остальных ведущих и гостей студии.
Канал несколько раз штрафовали на несколько сотен тысяч шекелей за серийные нарушения, но это не играло большой роли, пока Совет кабельного и спутникового вещания не начал процедуру отзыва лицензии. Тогда-то на помощь каналу и приходят депутаты коалиции.
Как мы слышали из разговора Нетаньягу с Аюбом Карой, основной идей поначалу было вообще ликвидировать или нейтрализовать назойливого регулятора, докучающего своими проверками и условиями лицензии. Во время разговора Кара произносит мысль, которая в итоге ляжет в основу решения. Он как бы жалуется невзначай, что с Советом кабельного и спутникового вещания ему очень тяжело работается, но вот Второе управление телерадиовещания – там свои люди и все схвачено.
Так и было решено. Чтобы закон не выглядел совсем уж cшитым для одного канала, 20-й и еще несколько спутниковых каналов:
- определяют в категорию малых каналов, чей годовой доход не превышает 80 млн шекелей, и чьи рейтинги не превышают определенных показателей на протяжении трех последовательных лет;
- переводят в ведомство Второго управления;
- дают значительные поблажки в лицензии, в сравнении с другими коммерческими каналами.
Немного регуляции и цифр
В вопросе выдачи и продления лицензий для коммерческих каналов Второе управление предъявляет достаточно жесткие регуляционные требования, от которых “малые” каналы, среди них и 20-й (14-й с 2021), освобождаются.
Начнем с того, что сама лицензия стоит денег в виде нескольких процентов от рекламных доходов, что может достигать порядка нескольких миллионов шекелей в год. 12-й и 13-й канал платят порядка 4-5 миллионов. Малые каналы освобождены от этой платы.
Каналами не может полностью владеть кто-то один, максимальная доля контроля – 74%. В отношении малых каналов этого требования нет. Как мы уже говорили выше, каналы также обязаны организационно выделять новостной отдел для его независимости. В отношении малых каналов этого требования нет. То есть, теоретически, 100% владелец может свободно влиять на принятие решений в новостной работе канала.
Коммерческие каналы обязаны тратить значительный процент своих доходов на оригинальный контент местного производства: документальные и художественные фильмы, сериалы и пр. 12-й и 13-й канал обязаны инвестировать в год порядка 50-60 миллионов шекелей в подобное производство, государственный 11-й канал – порядка 90 миллионов. Малые каналы освобождены от этого требования.
Есть и другие регуляционные требования для обычных и освобождения для малых каналов, например нормы трансляции рекламы, количество арабо-язычного контента и пр.
Для видимости закон выделяет отдельную категорию каналов, в которую входит, например, русскоязычный 9-й канал, один музыкальный и один арабо-язычный канал. Закон якобы помогает маленьким каналам выживать и конкурировать. Но о мотивации закона не может быть никаких споров, мы все слышали своими ушами: цель всего этого законодательного процесса для галочки была единственная – 20-й канал. Для этого даже не нужно было записей кричащего премьер-министра, все все знали и в реальном времени – закон во всех неформальных источниках носил не иначе, как имя самого канала.
К тому же, быть может в 2017 году 20-й канал и правда можно было еще считать малым (в силу рейтингов) и записать его в одну категорию с и правда маленькими, нишевыми каналами, вроде 9-го, которые не могут, да и не собираются тягаться с мейнстримным израильским ТВ. Но 20-й канал изначально был политическим, с явно большими планами, и сегодня, когда передачи 14-го канала выходят порой на второе место в рейтингах, такие огромные поблажки от государства выглядят уже как не совсем честная конкуренция.
Быть может эти поблажки уже были отменены или хотя бы сокращены в отношении 14-го канала? Нет. Они были продлены и расширены. Прямо на прошлой неделе, пока мы дружно смотрели в небо в ожидании иранских ракет.
Перечисленные нами выше поблажки для “малых” каналов совсем недавно были продлены еще на полтора года, после истечения пятилетней лицензии.
А как расширены? Следите за руками. В 2017 году канал начинает вещание также через государственную приставку Идан+. За несколько лет канал не платит за эту услугу (12 и 13 каналы платят за это порядка 1,5 миллиона шекелей в год) и аккумулирует долг в размере 6,5 миллионов, за что его в какой-то момент выводят из списка вещания этой приставки. С началом войны, нынешний министр связи Шломо Кари распоряжается вернуть канал туда. Через время выясняется, что он не имел никакого права отдавать такое распоряжение. И тогда готовится отдельный законопроект, который разрешает “малым” каналам не платить за вещание через Идан+ – эта услуга будет профинансирована из госбюджета. Ради принятия этого закона депутаты и собрались в экстренном порядке во время летних парламентских каникул.
Как правительство это вообще объясняет? В целом, объяснять уже не нужно. Такие законы стали абсолютной нормой, особенно в свете войны, никто на это не обращает достаточно продолжительное внимание, возмущение утихает примерно через день-два после появления новостного повода или переключается на что-то новое. Никакую ответственность нести не надо. А когда и если, к примеру, юрсоветница правительства или Верховный суд укажут на проблемы в подобном законодательном процессе, можно будет по обычаю спустить на них всех собак, в том числе на самом 14-м канале.
Но это сегодня, в Израиле 2024, с его нормами государственного управления. А как это объяснялось изначально, скажем, лет семь назад, когда, как мы уже говорили, все еще было визуально важно, как и какие законы принимаются в парламенте страны?
Важность разнообразия и представительства всех мнений на рынке СМИ, правый голос, конкуренция, свобода слова и журналистики, борьба с “монополиями идей”, свободный рынок и другие красивые, но пустые клише.
Почему пустые? Потому что за ними скрываются банальные политические интересы. Свободный рынок – это использование государственных инструментов для обеспечения равных возможностей для всех, а не продвижение политиками конкретных игроков рынка. Только представьте себе, если сегодня кто-то запустит “малый канал” крайне левых взглядов. Будет ли он пользоваться такой же защитой и продвижением? Или желание “сбалансировать” рынок будет означать, что этому условному новому каналу наоборот преградят путь и будут чинить препятствия? Получается, что это обратная от свободного рынка ситуация и политики решают за рынок и потребителей, какие идеи и в каком количестве стоит потреблять.
Да и речь, при всем желании, к сожалению, не идет о каких-то реальных стандартах журналистского качества и взвешенного представления правых взглядов. Речь идет о политическом инструменте, еще и склоняющемся в довольно радикальную сторону.
Заключается ли правый голос в нормализации разжигателей террора, распространении и раздутии фейков и теорий конспирации, например, про дипстейт в сговоре с ХАМАС или про финансирование ЦРУ анти-правительственных протестов. Заключается ли свобода слова и журналистики в риторике ненависти, в систематическом распространении искаженной, непроверенной, неподкрепленной фактами информации, или в безусловной поддержке любых действий правительства и демонизации любых политических оппонентов. Если это то самое разнообразие мнений и правый голос, то да, 14-й канал с таким “правым голосом” справляется на отлично.
Честно было бы дать 14-му каналу поконкурировать не в насиженном гнезде, а в настоящих рыночных условиях, и посмотреть сколько бы канал, транслируя такие крайние позиции, реально протянул со всеми или хотя бы частичными финансовыми обязательствами, которые есть у его конкурентов.
Оставим в стороне пока вопрос, насколько это вообще нормально, этично и легально, что депутаты и премьер-министр сломя голову несутся выдумывать отдельный закон для коммерческой компании, при явной политической пользе для самих же депутатов от этой компании.
Оставим в стороне вопрос, насколько это нормально, что министр прямым текстом говорит: с одним регуляторским органом есть “проблемы”, потому что они принимают решения, опираясь на юридического советника, а в другом он наслаждается “полным контролем”. Занимательно, что до публикации записей разговоров, в разных интервью Кара заявлял железно: Второе управление тотально независимо в своих решениях, ни он, ни премьер-министр не имеют никаких рычагов давления.
Оставим в стороне также вопрос, почему, когда коммерческая компания под государственной регуляцией грубо нарушает ту самую регуляцию, государство в лице правительства поощряет нарушение закона и грозится закрыть свой же регуляторский орган.
Оставим эти вопросы, потому что впереди нас ждут еще более удивительные “открытия”.
Но одно мы можем пока заключить точно. Премьер-министра Биньямина Нетаньягу очень и очень на личном уровне волнуют вопросы СМИ. И пока “Кара и Шакед спасают 20 канал”, самое время задаться, быть может, неочевидным на первый взгляд, но ключевым вопросом. Почему в 2017 году Кара вообще был вдруг назначен министром связи, прямо посреди каденции 34-го правительства, присягнувшего двумя годами ранее?
Дело в том, что в 2015 году Нетаньягу назначил министром связи… самого себя. Но в 2017 году суд запретил ему занимать эту должность. Почему? Разбираемся в следующих главах.
Заезженное клише про то, что если бы этого не произошло в реальной жизни, стоило бы это придумать для какого-то фильма, как нельзя лучше подходит ко всему, о чем мы будем говорить дальше.
Примечание В следующих главах мы будем говорить об уголовных делах, в которых главным обвиняемым проходит премьер-министр. Мы будем меньше касаться юридических аспектов, так как наша задача проследить, что происходило с общественной точки зрения, с акцентом на медиа-рынок. Рассказывая об этих делах мы будем преимущественно приводить события, или записанные, или подтвержденные сразу несколькими свидетелями.